9.
      Анатолий Коваленко неторопливо брел по улице. Сегодня вечером он заступал на дежурство по охране института. Для молодого, здорового парня такая работа была не в тягость. Сутки отсидел, трое дома. По графику у него сегодня был выходной. Но днем примчался весь взмыленный сменщик. Жена у него рожать собралась. Слезно просил подменить, обещал пузырь проставить. Так ведь не трудно, это не всю ночь за станком стоять. Разогнал всю эту научную братию по домам, двери на замок и сам себе господин. Хочешь телевизор смотри, хочешь книжку читай, а если и то и другое надоело, можно даже подремать, положив голову на пульт. Зарплата, правда, не такая как у тех, кто банки или бизнесменов охраняет, но на хлеб, как говорится, хватает. Зато риска никакого. Рэкет еще к счастью наукой не интересуется, бандитов имущество института не привлекает, секретные бумажки типа "перед прочтением съесть" канули в лета. Совсем другое дело охранять какого-нибудь толстомордого бизнесмена. Из тех, которые вначале крутизной наслаждаются, а как только братва к ответу призовет, так сразу за спину охранников прячутся. В таких случаях мрут ребята, как мухи. Толяну уже не один такой случай известен.
     Вовка в прошлом году на воздух вместе со своим хозяином взлетел. Сели в машину, включили зажигание и "бум". Бизнесмен тот, то ли кого-то нагрел, то ли делиться не захотел, сэкономить решил. Вовке от этого не легче... Наверно мало приятного, когда твое тело разрывается на части. Ты еще ничего не успеваешь сообразить, а твои окровавленные куски уже падают на мостовую. Интересно, что при этом Вовка чувствовал?
     Б-р-р... От таких мыслей даже в жару мороз по коже пробегает.
     А еще бывает, из автомата изрешетить могут. Сейчас такие специалисты в городе завелись, ребята конкретные, палят почем зря. Серега, вон, совсем недавно за своего толстозадого в кабаке заступился. Видишь ли тому не понравилось, что его спутницу танцевать пригласили. Что ему баб жалко? Узнал бы в начале хоть с кем дело имеет. Так нет. Он же бизнесмен, все нахрапом брать привык, да еще личный охранник при нем. В общем, выхватил бизнесмен газовый пистолет и давай им около лиц обидчиков размахивать. Ребята хладнокровные попались. На скандал не пошли. Встали из-за стола и молча покинули кабак.
     Шлюшку толстомордый на время отдолжить пожалел, а Серега за это поплатился. Черным поясом по каратэ владел... Это конечно неплохо, но не для всех случаев жизни. Бизнесмен разошелся, зеленью налево и направо сыпет, победу празднует. Нагулялся вволю, выходят они из кабака, а там их два молодца обиженных поджидают. Серега, конечно же, вперед рванул, в стойку стал. "Кий-я" крикнуть правда не успел. Ребята распахнули куртки, вытащили каждый по автомату и выпустили по очереди. Сели спокойно в тачку и укатили.
     Мужику, которого Серега охранял, пулей лишь щеку поцарапало. Спутница его вообще легким испугом отделалась, а Серегу так из двух стволов уделали, говорят на дуршляк стал похож. Нет уж, извините, лучше я среди этих полоумных ученых посижу, чем лежать на асфальте нашпигованный свинцом, словно кооперативное мороженое изюмом.
     Анатолий в очередной раз убедил себя, что получать большие деньги это хорошо, но редко удается их потом потратить.
      ***
      Протяжный, требовательный звонок в дверь вырвал меня из сна. Еще не полностью вынырнув из него, я соскочил с дивана. На бегу запутался в простыне и едва не упал, правда, палец на ноге ударить ухитрился. Чертыхаясь, я все-таки доковылял до двери, с единственным желанием дать пришедшему по шее.
     - Кого нелегкая принесла?
     - Гражданин Андреев? - раздался из-за двери требовательный голос.
     Хм... Гражданин... Начало многообещающее. Я кивнул. Вероятно, моего ночного гостя такой ответ не устроил. Вновь раздался требовательный голос. Двери у меня серьезные, натуральный дуб. От прежнего жильца в наследство остались. Так что моему ночному визитеру приходилось говорить довольно-таки громко.
     Мало того, что меня разбудили, так еще и весь подъезд поднимут на ноги. Мне потом соседи прохода не дадут.
     - Андрей Васильевич, откройте, я из милиции.
     Ах, из милиции, да по имени-отчеству - это другое дело. А то спросонья гражданином обругали, да еще на весь подъезд орут. Дабы не давать соседкам пищу для обсуждения моей персоны, дверь пришлось в срочном порядке открывать. Я пропустил в квартиру представителя власти, на погонах которого тускло поблескивали две звездочки. Скользнув профессиональным взглядом по моей, облаченной лишь в одни трусы фигуре, он так же быстро оглядел коридор. Убедившись, что нападения ему ждать не от куда, по крайней мере, в коридоре, милиционер представился и даже помахал перед моим носом красной книжечкой, как пикадор машет красной тряпкой перед быком.
     - Оперативный уполномоченный Смирнов...
     Я даже не успел отпустить шутку по поводу "куда упал намоченный оперативник Смирнов", а он уже "схватил быка за рога".
     - Вы один в квартире?
     - Если игнорировать ваше присутствие, абсолютно один.
     Лейтенант пропустил мою колкость мимо ушей. Продолжим эксперимент. Должен же быть у него где-то предел.
     - Неизвестные взломали дверь в вашу лабораторию.
     - Слава Богу, а я подумал, что вы из полиции нравов. Я мужчина, знаете ли, холостой, иногда кого-нибудь могу и привести.
     Представитель власти был явно не расположен к шуткам. По его мнению я должен был удивиться, всплеснуть руками, хриплым голосом выдавить из себя: "Как? Когда?" Не сделал я этого, не захотелось. Я мог выразить только вполне искреннее изумление: "Кому это могло понадобиться? И главное, зачем? Разве что кто-то позарился на новые пробирки Зверева. Их можно, например, сдать как стеклотару".
     Опер недовольно засопел. Мое поведение поставило его в тупик и лишило очередной реплики. По отработанному ранее сценарию он должен был сообщить про нападение на лабораторию. В ответ я должен был выразить изумление. Следующим шагом Смирнов начинал задавать вопросы, первым делом естественно поинтересовавшись, а есть ли у меня алиби на время совершения преступления. Своим поведением я нарушил сюжетную линию. Лейтенант посмотрел на меня с обидой.
     Чтобы как-то скрасить свое нежелание разыгрывать удивление и возникшую в связи с этим неловкость в наших отношениях, я предложил гостю кофе. Он не отказался от возможности взять тайм-аут, и мы прошли на кухню. И тут я к своему ужасу вспомнил, что мой костюм не совсем соответствует этикету. С кофе придется подождать. Предоставив гостю возможность в одиночестве собраться с мыслями, я сбежал в комнату. Смирнов оправился быстрее, чем я предполагал. Чувствовался профессионализм. Я еще не успел предстать перед его очами, когда он начал говорить. В отличие от моей двери, стены были стандартные, и их звуконепроницаемость не препятствовала возможности слышать друг друга.
     - Максима Зверева мы уже вызвали. Орехову тоже. Они оба оказались у Зверева в квартире. Вы не подскажите, как давно между ними существуют интимные отношения?
     Хорошо, что я имею привычку надевать носки сидя. Это спасло мое тело от падения. В натуральном выражении. Фигурально выражаясь, падение совершили эти двое. Анжела и Максим... Ну, тихоня дает! А королева-то наша... Обалдеть! Ради такой новости стоило разбудить среди ночи... А вот ответить на его вопрос я затруднился. Не плохо было бы и самому это узнать. Не дожидаясь ответа, опер продолжал говорить:
     - Мы их вызвали по телефону. За вами пришлось ехать, телефон не отвечал. Хорошо, что удалось застать вас дома. Пришлось бы мотаться по городу всю ночь, поднимая на ноги всех ваших знакомых.
     - Так чем вызвана такая спешка? Украсть в нашей лаборатории нечего. Или вы решили привлечь нас для ремонта двери?
     Войдя на кухню, я натолкнулся на строгий взгляд лейтенанта. Предел все же существовал. Теперь только обещанный кофе может спасти меня.
     - Вам лучше знать, что находилось в вашей лаборатории. Что так могло заинтересовать преступников, чтобы ради этого они пошли на убийство?
     Убийство?.. Чайник едва не выпал из моих рук. Вот она, маленькая месть милиционера. Без подготовки. Прямо в лоб. Я с трудом подавил возникшее желание ощупать свое тело. Насколько я разбираюсь в физиологии - со мной все в порядке. С Максимом и Анжелой, похоже, тоже, иначе бы их не удалось вызвать по телефону.
     - Кого убили?!
     Лейтенант внимательно смотрел за моей реакцией. У него работа такая. Приходишь к людям среди ночи, сообщаешь им, что кого-то из твоих знакомых убили, а затем следишь, как на это отреагируют. Прямо театр какой-то!
     Ну ничего, лейтенант Станиславский, я вам сейчас сыграю...
     Правда опыта у меня никакого, да и времени на тренировку не было. Пришлось играть экспромтом. Я закусил нижнюю губу, весь побледнел, но свой честный взгляд от него прятать не стал. Овации! Браво! Бис! Реакция моя лейтенанту понравилась, процент подозрительности в его голосе заметно снизился.
     - Было совершено нападение на вашего охранника, Анатолия Коваленко. К счастью он не умер.
     Чего вы меня путаете, лейтенант хороший: его убили, но он не умер. Не понимаю...
     Видно я сказал это вслух, а может, слишком выразительно посмотрел на любителя задавать загадки.
     - Я не сказал, что кого-то убили. Но покушались именно с этой целью. Спасло Коваленко только то, что один из его сменщиков решил завтра не выходить на работу. Мать из деревни позвонила ему среди ночи. Плохое предчувствие у нее. Просила срочно приехать. Анатолий был безотказным в таких вопросах, все к нему обращались. Звонит сменщик в институт, на пульт - никакого ответа. Ну, мало ли, зачем человеку на минутку отлучиться надо. Звонит через минут десять - опять никого. Эх, как Толяна прихватило, думает. Даже жалко ему коллегу стало. А через полчаса он уже всерьез разволновался, к нам позвонил. Посмотрите, говорит, может, плохо стало человеку, лежит где-нибудь у пульта. А может, кто-нибудь на имущество институтское позарился.
     Приехал к институту дежурный наряд. Входная дверь целая, следов взлома нет. Обошли вокруг - окна все целые. Подергали дверь - заперта изнутри. В холле свет горит, за пультом никого. Звонили, стучали, чуть стекло не выбили - никаких признаков жизни. Ну понятно, мог уснуть человек, но тут такой грохот подняли - мертвого разбудишь.
     Позвонили к нам, в уголовный розыск. Любовь у них такая, все на нас спихивать. И, как назло, моя смена. Пропал охранник, говорят, надо здание вскрывать. Связался с вашим директором, забросил в папку на всякий случай бланки допросов...
     Вот что чашечка ароматного кофе с человеком делает. Подобрел, разговорился. Еще пару минут и начнет на жизнь жаловаться, а потом предложит за поллитрой сбегать.
     - Приезжаем к институту, директор уже нервно прохаживается у дверей. В его присутствии вскрыли дверь. За пультом никого. Покричали, тишина. Отправились искать. На первых трех этажах ни то, что охранника, даже следов его не нашли. Поднимаемся на четвертый. Дверь в вашу лабораторию разрублена в щепки, а около нее Коваленко в лужи крови плавает. Удар нанесен спереди острым предметом по голове. Череп как орех раскололся. Вовремя мы приехали. Если бы до утра долежал, то реанимация ему уже не понадобилась. Врачи обещали, что выкарабкается, но придурком может стать. Ваш директор как все это увидел, за сердце схватился, с сознанием расстался и брык на пол. Пришлось вторую машину скорой помощи вызывать.
     Похоже ночные события принимают серьезный оборот. Да и лейтенант не к добру разговорился... Мысли и без его помощи путаются.
     - Лично я всю ночь провел у себя в квартире. А дозвониться вы ко мне не могли... - я показал рукой на выдернутый из розетки телефонный провод.
     Кажется, я пытаюсь состряпать себе алиби. Не ужели испугался? Так и есть, сухость во рту и коленки как-то неприятно подрагивают. Мое состояние не скрылось от проницательного взгляда опера.
     - Не волнуйтесь, Андрей Васильевич, непосредственно вас в этом не подозревают.
     - Тогда кто? Зверев или может быть Орехова?
     После того, как я узнал про интимные отношения этой сладкой парочки, положительный ответ на мой вопрос удивления не вызвал.
     - Они тоже не могли быть непосредственными исполнителями.
     От сердца отлегло. Отправляться в ночь в сопровождении представителя власти стало не так страшно.
     Весь институт изнутри был освещен огнями. Вероятно, в нем не осталось ни одной незажженной лампочки. На фоне темного, ночного неба он казался огромной сверкающей глыбой.
     На четвертый этаж пришлось подниматься пешком. Все как обычно, везде включили свет, а лифт не догадались. Первым в коридоре появился я и сразу же увидел скопление людей около нашей двери. В основном преобладали фигуры, облаченные в болотного цвета форму. Сладкая парочка, Зверев с Ореховой стояли в стороне. Встревоженные лица, дымящиеся сигареты. Анжела, увидев меня, бросилась на встречу, но появление вслед за мной милиционера остановило ее. Я заложил руки за спину и с обреченным видом прошел мимо. Лицо Ореховой исказилось ужасом, Максим посмотрел на меня с сочувствием. Губы его прошептали: "Держись, мы с тобой..." А может быть: "Попался, так тебе и надо..." Расслышать его слова мне не удалось.
     У дверей возилось несколько экспертов. Их можно было отличить по интеллигентному внешнему виду, хотя работа в органах наложила на них свой отпечаток. К тому же они единственные из присутствующих были в гражданской одежде и белых перчатках.
     Один из экспертов осторожно поднял пожарный топорик и несколько раз взмахнул им, имитируя удары. Покачал головой, отложил топорик в сторону. С сомнением посмотрел на меня.
     - Подойдите.
     Я подчинился. Меня заставили надеть перчатки и вручили топор.
     - Сделайте вид, что вы наносите рубящий удар.
     Я размахнулся, и топор рассек воздух. Эксперту что-то не понравилось в моих движениях.
     - Это не он.
     Вероятно, мой спектакль, который я разыграл для своих сотрудников, не остался незамеченным для окружающих. Появление с заложенными за спину руками в сопровождении милиционера поставило меня в положение подозреваемого. Смирнов кивнул головой:
     - Я знаю...
     У меня отобрали топор и перчатки. После этого представители власти потеряли ко мне всяческий интерес. Смирнов объяснил мне цель этого эксперимента:
     - Обычно человек наносит удар на уровне груди. Не знаю, что эксперт хотел увидеть, вручая вам топор. Я сразу исключил вас и Зверева из числа подозреваемых. Нападавший был выше.
     Я посмотрел на изрубленную дверь. Если я стану около нее, то зарубки окажутся гораздо выше моей груди. У меня рост 183, значит, у этого был как минимум 195. Судя по тому, как он раскрошил дверь - здоровый мужик был, плечистый.
     - Если я не вхожу в число подозреваемых, может мне можно уйти?
     Смирнов отрицательно покачал головой.
     - На сегодняшнюю ночь у нас весьма насыщенная программа. Мне будут нужны все кто работал в этой лаборатории. В начале эксперты закончат свою работу, затем вы проверите не пропало ли что-нибудь из лаборатории. После этого я возьму у каждого из вас показания. На десерт мы составим список пропавших вещей.
     Оставалось только набраться терпения.
     Лучший способ скоротать ожидание - беседа. Лейтенант был привлечен начальством к процессу осмотра места преступления, и мне пришлось направиться к своим сотрудникам. Ноги отказывались идти, естество сопротивлялось. Не знаю почему, но после известия об их интимных отношениях я чувствовал себя так, словно меня предали. Честно признаться, жаба душила. Почему Анжела выбрала Макса?
     - Тебя отпустили!? - спросил Зверев и сделал вид, что не замечает протянутой руки.
     Такое ощущение, что он даже не ставил под сомнение мою виновность. Не знаю, какими соображениями он руководствовался, но приговор мне уже вынес. Я решил не выводить его из заблуждения.
     - Временно. До выяснения дополнительных обстоятельств.
     - Понятно... - задумчиво протянул Зверев, хотя, что именно ему было понятно, осталось для меня тайной.
     Интересно, а что думает по этому поводу Орехова. Девушка с отвращением и ужасом посматривала в сторону кровавого пятна на полу. Казалось, кроме него и копошившихся около двери милиционеров, она ничего не видела. Для того чтобы вывести Орехову из дискомфортного состояния, я взял ее за плечи и развернул спиной к месту преступления. От прикосновения она вздрогнула, словно мои руки были обагрены кровью. Похоже, Анжела тоже не сомневалась в моей причастности к ночному происшествию. А я их считал друзьями...
     Конструктивной беседы не получилось. Позевывая, каждый из нас заставлял себя что-то говорить лишь бы поддержать минимально необходимый уровень беседы. Спас нас от этого добровольного садизма подошедший лейтенант Смирнов.
     - Эксперты уже заканчивают работу, и нам можно будет пройти в лабораторию.
     Не знаю как остальных, но вид нашего, до недавнего уютного гнездышка, поразил меня. Такое ощущение, что оно перенесло нашествие монголо-татарского ига. Все что могло быть сброшено на пол, валялось на нем, все, что можно было перевернуть, было перевернуто.
     - Постарайтесь определить, все ли на своем месте... - поняв, что в данной обстановке он применил не совсем точное определение, Смирнов поправился, - я имею в виду - попробуйте определить что пропало.
     Задача перед нами была поставлена не совсем разрешимая. Разобраться или тем более найти что-либо в таком беспорядке можно было только через неделю кропотливых поисков. Видя наши расстроенные лица, Смирнов вновь подкорректировал задачу:
     - Сегодня я хочу проверить, пропало ли что-нибудь из лаборатории особо ценное. Это мне поможет выяснить, что так заинтересовало преступников.
     Понятие ценности предмета весьма относительно. Поэтому Зверев сразу бросился проверять свои химреактивы, Орехова косметику, а я приборы. Хвала Всевышнему, они не сильно пострадали от падения. Предприятия, выпускавшие их, работали на военную промышленность и поэтому заложили в них такой запас прочности, что падение со стола на пол показалось им легким толчком. Имущество Ореховой тоже пострадала не сильно. Несколько разбитых пузырьков с лаком и раздавленный флакон туши. Больше всего досталось Максу. Его баночки, бутылочки, колбочки не выдержали столь варварского отношения к своему хрупкому естеству, и превратились в ни на что не пригодный стеклянный бой. Сопровождаемый стонами и репликами типа "вот сволочи...", произносимыми Зверевым, я подошел к Смирнову.
     - На первый взгляд из вещей ничего не пропало. У меня такое ощущение, что беспорядок устроен не в момент поиска чего-то ценного. Просто кому-то понадобилось все раскидать.
     Смирнов согласно покивал головой.
     - Эту версию я тоже буду отрабатывать. Но почему ничего не взяли? Какой смысл тогда вообще всего этого... - он развел руки в стороны. - Может быть, у вас здесь хранились какие-нибудь секреты, какие-нибудь разработки? Ведь вы тут чем-то занимались? На работу ходили?
     - То, чем занималась наша лаборатория, не представляло никаких секретов и сомневаюсь, что могло кого-нибудь заинтересовать. Стиральные порошки, клеи, незамерзающая жидкость и тому подобное. Мы же не на Западе живем. Это там у них промышленный шпионаж развит. А у нас... Ну, украл ты новую разработку, а дальше ведь изготавливать ее придется. Стандартизация, Сертификация, Согласование - вот тот трехглавый дракон, который встает на пути каждого нового изделия. Пока каждую голову не накормишь вдоволь зеленой, но не травой, а бумагой, не сдвинешься ни на шаг. Короче, украдешь что-то новое - найдешь кучу приключений на свою голову.
     - И все же постарайтесь проверить документацию. Хотя бы на последние разработки.
     Документацию мы, как положено, хранили в сейфе. Однако ключ был утерян очень давно, поэтому мы его никогда не закрывали. Впрочем, и давно в него не заглядывали. Кроме пыльных папок, которые могли заинтересовать только крыс, там не было ничего интересного. Для вида я все их вытянул и сложил стопкой на полу. После этого, под пристальным наблюдением милиционера я брал из стопки папку, рассматривал ее, обнюхивал и откладывал в сторону. После того как все папки перекочевали из одной стопки в другую, я развел руками.
     - Все на месте, - отрапортовал я и приготовился забросить их обратно в сейф.
     - Подожди... - Максим бросился ко мне со скоростью снежного барса и выхватил всю стопку из моих рук. Он еще раз переложил папки.
     - Вчера перед уходом домой я положил папку с документацией на ПДС в сейф. Я хорошо это помню, зеленая, с завязками, положил с самого верха, а сейчас ее нет.
     Затем он принялся разгребать останки стеклопосуды возле своего стола. Смирнов несколько мгновений молча наблюдал за его действиями, а затем потянул меня за рукав.
     - Про какую ПДС он бормочет?
     - Это наша последняя разработка. Покрытие для стен, позволяет защитить их от покушения малолетних вандалов. Заказ мэрии. Если оно исчезло, будет большой скандал...
     - Так и есть, - прервал меня крик Зверева, - бутылки с ПДС тоже нет. Ее осколки я бы узнал. Интересно, кому она могла понадобиться?
     Максим посмотрел на меня так, как будто хотел убедить в том, что преступник это я. Ну, естественно, я же первоначально был за продажу изобретения. Со мной не согласились, и я добился своего другим путем. Только ты, Зверев, зря зыркаешь в мою сторону. Я к произошедшему не имею никакого отношения. С такой же легкостью можно предложить, что все увиденное нами спектакль под твоей режиссурой.
     - О! Это уже кое-что, - воскликнул обрадованный опер, - есть зацепка. Сейчас мы отправимся в отделение, и вы мне все расскажите. Под протокол.
     Истерзанную дверь заклеили полоской бумаги с нанесенной на нее гербовой печатью. Она должна была защитить лабораторию от нашествия любопытных. Когда мы в сопровождении милиционера покидали здание института их становилось все больше. Сотрудники института дружными рядами шагали нам на встречу. Рабочий день для них только начинался.
     Отделение милиции встретило нас зловещей тишиной и пустотой. Лишь около дежурного переминался с ноги на ногу и стучал себя кулаком в грудь успевший уже где-то набраться небритый мужик. Первый клиент за сегодняшний день. Рассадив нас на стулья, стоящие вдоль стены, Смирнов попросил подождать.
     Первой пригласили Орехову. Через полчаса она вышла из кабинета с загадочным выражением лица. Слегка кивнула мне и, бросив выразительный взгляд на Максима, покинула это мрачное заведение. Следующим в кабинет был вызван Зверев. Меня оставили на сладкое. Макс пробыл в кабинете намного дольше Анжелы. Я сместился на стул стоящий около кабинета и пытался уловить из-за двери какие-нибудь звуки. Подслушивать естественно не красиво, но ведь хочется быть заранее готовым к сюрпризам, которые собирается преподнести судьба. К моему сожалению ничего определенного услышать мне не удалось.
     Макс вышел из кабинета с низко опущенной головой. Ничего невидящим взглядом он обвел коридор и медленно побрел к выходу. Настала моя очередь посетить кабинет. Кроме уже известного мне Смирнова, в нем находился еще один оперативник.
     - Устинов, - представился он и кивнул мне на стул.
     Смирнов вытащил из стола чистый бланк допроса.
     - Фамилия, имя, отчество? Год и место рождения? Судимость?
     Вопросы сыпались на меня с такой скоростью, что я едва успевал на них отвечать. После того, как стандартная часть бланка была заполнена, Смирнов положил ручку. Покачиваясь на стуле, он в упор смотрел на меня. Выдержав довольно-таки длительную паузу, по-станиславски, он наконец-то вымолвил:
     - Ну...
     Я пожал плечами. В разговор вступил Устинов.
     - Андрей Васильевич, восстановите, пожалуйста, события вчерашнего дня, желательно по часам.
     Я на столько подробно начал им расписывать вчерашний день, что несколько раз Смирнов морщился и бросал ручку. В конце концов, я дошел до того момента, когда меня извлекли из постели.
     - Ну а дальше вы уже знаете.
     Осторожно скосив глаза на часы, я отметил, что обогнал Макса на полчаса. Записав мои показания, Смирнов устало сложил листки допросов в папку.
     - На сегодня я вас отпускаю. Подписку о не выезде я с вас брать не буду, но, тем не менее, попрошу ближайших несколько дней город не покидать.
     - Я и не собирался. От работы меня еще никто не освобождал.
     Лейтенант ухмыльнулся.
     - Можете считать, что от работы вас уже освободили. В лабораторию доступ для вас будет закрыт на несколько дней. Возьмите отпуск, отдохните. Но повторяю еще раз, не пытайтесь покинуть город.
     Выйдя из кабинета, я ожидал встретить поджидающего меня Макса. События сегодняшней ночи требовали обсуждения. Но коридор был пуст.
     Ах, да. Две причины стали барьером между нашей дружбой: его любовь и подозрения. Но не ужели он не понимает, что, игнорируя меня, он поступает по-свински. Я думал о нем лучше. Надо было хотя бы объясниться...
     Усталость внезапно навалилась на меня. В полусонном состоянии я добрался до своего дома. Не смотря на то, что день был уже в полном разгаре, задвинул сверхплотные шторы, мое новое приобретение, и продолжил сон, прерванный появлением оперуполномоченного Смирнова.