8.
      Ровно в десять тридцать личный состав лаборатории был построен. В накрахмаленных белоснежных халатах, специально полученных на складе по личному распоряжению директора, мы со Зверевым, наконец-то обрели облик ученых. Ореховой халата якобы не досталось. Ха-ха ха... Ореховой не досталось халата... Не дурная шутка. Просто Иван Иванович не решился завернуть это прекрасное тело, это украшение нашей лаборатории и института в целом, в стандартный "халат больнично-канцелярский, артикул 54-567", превратив его в бесформенный куль. Анжела одела по этому поводу самую сексуальную из своих юбок и самую вызывающую майку.
     Иван Иванович фельдмаршальским шагом прошел вдоль строя. Директору во время смотра ассистировали его личный секретарь Зиночка-Зинуля и заместитель по хозяйственной части Павел Илларионович. Они гордо шагали вслед за шефом, придирчиво осматривая наши ряды. От науки, впрочем, оба были весьма далеки и были приглашены на презентацию скорее всего для придания данному мероприятию массовости, а нашему директору солидности.
     Иван Иванович остался доволен состоянием личного состава вверенного мне подразделения, что не замедлил выразить в объявленной благодарности. После этого он подал команду "вольно". Через мгновение мы уже сидели на подоконнике в коридоре куря и высматривая приглашенных. Иван Иванович спустился на улицу, не отказав себе в удовольствии лично встретить высоких гостей. Ровно без пяти минут одиннадцать во двор института въехала черная "Чайка", именуемая в народе "членовозом". Директор трусцой подбежал к ней. Из чрева автомобиля вышли двое мужчин в строгих костюмах и походкой знающих себе цену людей, на ходу обменявшись рукопожатиями с директором, направились ко входу в здание института.
     Завидная пунктуальность для представителей власти. Павел Илларионович потянул всех назад в лабораторию. Директор, обогнав гостей на лестнице, вошел в лабораторию первым. Почетную обязанность представлять входящих он взял на себя.
     - Храмцов Геннадий Дмитриевич, начальник хозяйственного управления мэрии. Наш непосредственный заказчик. Заместитель начальника хозяйственного управления - Суходольев Степан Александрович.
     Храмцов отвесил нам короткий кивок.
     - А это сотрудники института, принимавшие участие в выполнении вашего заказа.
     Мы образовали что-то наподобие строя, и директор повел представителей мэрии вдоль него, представляя каждого персонально.
     - Заместитель директора по хозяйственным вопросам, Ветров Павел Илларионович...
     Кивок, рукопожатие.
     - Крохова Зинаида Петровна. Секретарь-референт...
     Улыбка, рукопожатие.
     - Начальник лаборатории, Андреев Андрей Васильевич...
     Рукопожатие.
     - Зверев Максим Сергеевич, участник проекта.
     Кивок. Получилось так, как будто заместитель с секретарем выполняли заказ, а мы с Максом лишь путались у них под ногами. Особенно Макс. Вот так всегда, истинные герои остаются в тени.
     - А это наша ведущая сотрудница, Орехова.
     - Очень приятно, - произнесли Храмцов и его заместитель по очереди пожимая изящную ладошку Анжелы. Масса улыбок и рукопожатий.
     На этом протокольные мероприятия закончились.
     - Ну-с, пожалуй, начнем, - сказал Геннадий Дмитриевич, посмотрев на часы. На правах заказчика, который, как известно всегда прав, он принял руководство мероприятием на себя. - Прессу ждать не будем.
     Иван Иванович откашлялся и принялся, как говорили раньше, зачитывать вступительное слово. Как и положено оно содержало краткий отчет о проводимых институтом работах с упоминанием некоторых показателей. Едва директор перешел к количеству человеко-дней затрачиваемых в среднем на одну разработку, дверь в лабораторию распахнулась.
     Представители прессы, два журналиста и небритый мужик с видеокамерой ни сколько не смущаясь своему опозданию, ввалились в лабораторию шумной цыганской толпой. Пишущая братия в очередной раз доказала свою профессиональную способность работать в экстремальных условиях. На ходу выхватив блокноты и карандаши, журналисты приготовились запечатлеть и донести до народа каждое слово выступающего.
     Иван Иванович поморщился. Он оказался поставленным в двусмысленное положение. Начать речь сначала, выразить неуважение Храмцову со товарищем. Мол, главная здесь пресса, а ты так - мелочевка. С другой стороны продолжишь дальше - трудовые свершения института окажутся освещены однобоко.
     Так или иначе, торжественная часть мероприятия была безвозвратно испорчена. Директор стушевался, скомкал свою речь и был вынужден подать команду на переход ко второй части запланированных мероприятий. Непосредственно к демонстрации нашего изобретения.
     Орехова принимала самое активное участие в подготовке аппаратуры. Она даже лично подключила провода к стенду. Макс по ходу действий давал кое-какие пояснения, сыпя научными терминами. Зрители его почти не слушали, переключив все свое внимание на наблюдение за перемещениями Анжелы. Я щелкал выключателями и бесцельно, но с многозначительным видом, крутил ручки настройки. Объяснений не давал и вообще старался никуда не встревать.
     Чтобы как-то повысить рейтинг Зверева, я доверил ему право первой демонстрации. Макс, гордый от возложенной на него ответственности, с загадочным взглядом мага-профессионала щелкнул выключателем.
     ПДС не подвела и не ударила в грязь нашим лицом. Более того, она так лихо сбросила с себя краску, что в начале в лаборатории воцарилась тишина, вызванная изумлением. Присутствующие увидели фокус, граничащий с чудом. Тишина взорвалась восхищенными возгласами и вполне искренними аплодисментами.
     "Вот, черт... - подумал Храмцов, чувствуя, как учащенно забилось у него сердце, - эта штука даже лучше, чем мне рассказывали. Эти ученые ничего не видят дальше своего носа. Они не понимают, какую гениальную вещь создали. Если это использовать по-другому, то... Покупатель найдется сразу же, и такой, который отвалит кучу денег".
     Геннадий Дмитриевич оттер от Макса толпившихся около него желающих присоединиться к поздравлениям.
     - Через сколько дней вы планируете завершить работу?
     - Мы еще не совсем уверены в устойчивости вещества, требуется провести ряд испытаний, протестировать ПДС на...
     - Не пытаетесь ли вы затянуть время? - перебил его Храмцов.
     Макс съежился под его начальственным взглядом. Пришлось в срочном порядке выдвигаться ему на помощь.
     - Перед сдачей вещества мы хотим убедиться в том, что через несколько дней оно не превратится в какую-нибудь желеподобную массу.
     Я специально сгустил краски и это позволило мне говорить с высочайшим представителем мэрии более твердым голосом.
     - Чтобы быть уверенным в том, что она будет себя вести порядочно хотя бы на 95 процентов, нам надо как минимум семь дней.
     Храмцов поморщился словно от зубной боли, но промолчал и отошел в сторону. "Черт бы побрал этих ученых. Придется ждать еще целую неделю. Создают проблемы на пустом месте. Может постучать кулаком по столу? Нарычать на них? Не поможет, конечно, но, по крайней мере, будут знать, с кем связываются... А в прочем пусть живут, пока. Сейчас все силы надо бросить на другое. Есть хороший товар, но нет еще покупателя. Хотя... я знаю к кому можно обратиться с данным предложением.
     Три года назад судьба забросила Геннадия Дмитриевича на работу в город Кузмичевск. Должность, правда, была небольшая, но зато все квартирные вопросы города решались только с его высочайшего одобрения. Не работа, а сказка. Власть и уважение. Мощное прикрытие со стороны противоречащих друг другу указов, законов и постановлений. По каждому вопросу можно смело принимать любое решение, не беспокоясь о последствиях.
     Тихая, размеренная жизнь Храмцова была однажды нарушена. Как-то раз к нему на прием пришел молодой человек. Рост 190, косая сажень в плечах, кулаки размером с пивные кружки, колючий, пронзающий насквозь взгляд.
     - У вас на проспекте Тургенева, дом тридцать, бабушка одинокая живет. Старушка болеет, уход за ней требуется. Я решил о ней позаботиться. Она тоже не против, - сказал посетитель и протянул заявление, написанное корявым почерком. - Не дайте пропасть пожилому человеку, уж я-то в долгу не останусь.
     По закону следовало бы, конечно, растянуть бодягу. Комиссии, заседания, экспертиза. В результате, как принято - отказ. Но не стал Храмцов связываться с владельцем больших кулаков, нашел в законодательстве лазейку и прописал. Не за деньгами погнался. Просто заглянул в глаза молодого человека и испугался. Прочитал там альтернативу: "или ты меня к бабуле прописываешь, или я тебя прописываю на кладбище".
     Молодой человек не обманул, в долгу не остался. Едва Геннадий Дмитриевич вздохнул облегченно, расслабился, помусолил доллары и забыл о произошедшем, как о дурном сне, а тут второй клиент приходит. Молодой, рост 190, косая сажень в плечах, кулаки размером с пивные кружки, колючий, пронзающий насквозь взгляд. Протягивает заявление. Дедушка ходатайствует о прописке на свою жилплощадь.
     А потом как прорвало. Идут и идут. Храмцов даже со счета сбился. Все как на подбор: молодые, рослые, плечистые. Глаза как будто одни на всех. Взгляд презрительный и не допускающий возражения. У всех на руках заявления от бабушек и дедушек. Похоже, целая организация решила обосноваться в Кузмичевске.
     В начале страшно было, а потом ничего, привык. Пошли деньги, вошел во вкус. До того расслабился, что даже порой любопытство стало разбирать. Кто они, чем зарабатывают на кусок хлеба и как поживают их подопечные старики? Правда, о судьбе старичков и старушек, по чьим заявлениям были прописаны добры молодцы, Геннадий Дмитриевич догадывался. Живут они хорошо, ни в чем не нуждаются. Да и в чем можно нуждаться лежа на кладбище.
     Ребята серьезные... Чтобы убедиться в этом, достаточно любому из них в глаза заглянуть. Заплечных дел мастера. Хватило тогда у Храмцова мудрости не задавать лишних вопросов. Смотришь, и он уже третий год обитал в своем последнем приюте. Бог миловал. Сложились с незнакомцами чисто деловые отношения: он документы, ему взамен конверт.
     Вот кто сможет отвалить за эту жидкость порядочную сумму. За помощь в оформлении квартир не глядя отваливали по десять тысяч. А там-то работы было, тьфу... пару бумажек. Тут ставки другие пойдут. Запросить с них скажем тысяч пятьсот... семьсот, а еще лучше миллион условных зеленых единиц.
     Геннадий Дмитриевич почувствовал, как вспотел от волнения.
     Вот он мой звездный час! Главное правильно преподнести товар покупателю. Черт бы побрал этих ученых сухарей, ждать еще целую неделю. Но ничего не поделаешь, придется. Все должно быть официально. Пройдут испытания. Институт передаст нам свое изобретение, эти ученые крысы получат свои копейки, и забудут о нем. Затем я наложу на документацию свою руку. Придется составить служебную записку о том, что изобретение в принципе не плохое, институт свою задачу выполнил, но временные экономические трудности не позволяют ввести ПДС в широкое применение. Главное подписать ее у мэра, и тогда я буду в полной безопасности. Даже если кому-нибудь в голову взбредет придти с проверкой (ну мало ли... тьфу... тьфу... тьфу...), у меня все документы будут в порядке, а действия мои согласованы и обоснованы. Эх, ждать еще целую неделю...
     Хотя зачем терять целую неделю. Переговоры можно начинать прямо сейчас. Неделя не такой уж большой срок. А потом я богат. Главное теперь тех людей найти. Но как? Не могу вспомнить ни фамилий, ни телефонов. Первого посетителя звали как будто Володей, а вот фамилия - хоть убей... Записал ведь тогда все координаты, чувствовал что пригодятся. А где записал? Не в блокнот, это точно. Не те это знакомства, которые можно в блокноте хранить. Как сейчас помню, был клочок бумаги. Но куда я его мог засунуть? Обыкновенный клочок бумаги ценою в миллион долларов.
     Восхищение, вызванное демонстрацией самоочищающегося чуда, понемногу затихало. Заскучавшие журналисты слонялись по лаборатории и приставали со своими, не блиставшими разнообразием вопросами к зазевавшимся. Пообщавшись с Максом, они принялись озираться по сторонам в поисках очередной жертвы. Я не успел вовремя прильнуть к аппаратуре. Захватив меня в плен, журналисты вяло задавали вопросы, что-то чиркая карандашами в блокнотах. С трудом, подавляя зевоту я так же вяло на них отвечал. От вывиха челюсти меня спас переход к третьей и заключительной части нашей презентации.
     Словно по взмаху волшебной палочки откуда-то появилось шампанское и конфеты. Иван Иванович не хотел упасть в грязь лицо перед не совсем большим, но все-таки начальством. Пробки взлетели к потолку.
     Представители прессы зааплодировали вторично и, запихнув средства производства в сумки, потянули руки за бокалами. Лишь один мрачный бородатый тип с камерой никак не мог угомониться, продолжая снимать интерьер нашей лаборатории в разных ракурсах. Храмцов мягко взял его за локоть, отвел в сторону и что-то зашептал на ухо. Через некоторое время бородатый, не меняя выражение лица, закивал своей давно нечесаной головой и отложил видеокамеру в сторону. Не гоже демонстрировать народу их слуг, попивающих шампусик.
     Членовоз, поблескивая на солнце полированными боками, отчалил, увозя удовлетворенных заказчиков. Следом тронулся журналистский табор, на ходу запихивая в рот конфеты и церемонно раскланиваясь с Анжелой.
     Что касается меня, то выпитый бокал шампанского подействовал на мой организм как-то угнетающе. Душа требовала продолжения банкета. Сказывался стресс, вызванный нервотрепкой предпрезентационных подготовок.
     - Макс, ты как на счет "по чуть-чуть"?
     - Извини, сегодня никак не смогу. Дела...
     Закончился еще один трудовой день. Судьба случайно сведя всех этих людей в нашей лаборатории, вновь направила их по разным дорогам.
     Я в гордом одиночестве отправился снимать стресс в гостеприимный кабачок.
     Директор отправился домой, торопясь побыстрей попасть в объятья сварливой жены и проглотить вызывающую отвращение тарелку манной каши, такой полезной для его организма.
     Зверев проехал одну остановку, вышел из троллейбуса и стал прогуливаться, поджидая Орехову. Затем они отправились к нему домой. Конспираторы...
     Господин Храмцов носился по квартире, оставляя за собой разбросанные бумаги и непечатные выражения. В десятый раз обозвав себя мудаком, он все-таки отыскал драгоценный клочок бумаги. Так и есть Владимир Комаров. Номер мобильного телефона. Геннадий Дмитриевич дрожащей рукой набрал номер, молясь про себя, чтобы у Владимира все было благополучно. Ему ответили. Обливаясь холодным потом и пытаясь заглушить удары собственного сердца, Храмцов прохрипел в трубку:
     - В девяносто шестом мы с вами встречались по квартирному вопросу. Есть более привлекательное предложение...
     Переговоры продлились минут десять. В течение их Храмцов неоднократно повторил фразу: "Я лично гарантирую..."
     Положив трубку, Геннадий Дмитриевич обтер влажные ладони о брюки и, пожалуй, первый раз в жизни перекрестился. "Господи... Пятьсот тысяч зеленых - это огромные деньги. Даже задаток выплатят. Правда мне тоже пришлось обеспечить гарантии. В залог определили мою жизнь. Но я же не фраер, кидать их не собираюсь. Собственными глазами видел эту жидкость в действии".
     Забросив в дипломат описание ПДС и пару пачек сигарет, Храмцов, схватив со столика ключи от автомобиля, выскочил из квартиры. Ночка предстояла ему напряженная.